Хосе Рауль Капабланка-и-Граупера (исп. José Raúl Capablanca y Graupera). Родился 19 ноября 1888 года в Гаване — умер 8 марта 1942 года в Нью-Йорке. Кубинский шахматист, шахматный литератор, дипломат, 3-й чемпион мира по шахматам (завоевал звание в матче с Ласкером в 1921 году, проиграл Алехину в 1927 году), один из сильнейших шахматистов мира в 1910 — 1930-х годах, победитель многих международных турниров. В годы расцвета Капабланка приобрёл славу «шахматного автомата», одинаково виртуозно ведущего партию в миттельшпиле и эндшпиле и практически не допускающего ошибок. В официальных встречах на высоком уровне (с 1909 года) Капабланка проиграл всего 34 партии, а с 1916 по 1924 год оставался непобеждённым.
Капабланка родился 19 ноября 1888 года в Гаване, в то время административном центре испанской колонии (Куба получила независимость через десять лет в результате войны с Испанией), в семье офицера Хосе Марии Капабланки и Марии Граупера.
В автобиографии Капабланка позднее рассказывал, что научился играть в шахматы в четырёхлетнем возрасте, наблюдая за игрой своего отца с сослуживцем. На третий день он выучил, как ходят фигуры, и во время одной из партий обратил внимание отца, что тот сделал ход не по правилам. В тот же день он сыграл с отцом партию и обыграл его. Эту же историю с небольшими отличиями Капабланка однажды описал в журнальной статье. При этом биографы Капабланки Макс Эйве и Лодевейк Принс, также ссылаясь на слова самого кубинца, называют всю историю вымышленной.
Вскоре отец и его друзья отвели ребёнка в шахматный клуб в Гаване. Сохранилась запись партии, которую пятилетний Капабланка выиграл у мастера Иглесиаса, получив ферзя в качестве форы. Тогда же Капабланка, снова получив фору в виде ферзя, дважды сыграл с известным европейским мастером Жаном Таубенгаузом, который гастролировал на Кубе, и выиграл обе партии. Позднее Таубенгауз с гордостью вспоминал, не зная, очевидно, истории с Иглесиасом: «Я единственный в мире шахматист, который давал вперёд ферзя Капабланке!».
В возрасте восьми лет Капабланка несколько месяцев посещал по выходным шахматный клуб, затем его семья на три года покинула Гавану. Когда Капабланка вернулся, были организованы его встречи из двух партий со всеми сильнейшими шахматистами страны. Капабланка показал, что он уступает только действующему чемпиону страны Хуану Корсо, который выиграл обе партии.
В ноябре — декабре 1901 года состоялся матч между двенадцатилетним Капабланкой и Корсо. Примечательно, что до этого момента Капабланка не изучал теорию и не был знаком с шахматными учебниками. По регламенту матч игрался до четырёх побед. Корсо выиграл первые две партии, но затем шесть закончились вничью, а четыре выиграл Капабланка. Поражение Корсо, как правило, объясняется превосходством Капабланки в эндшпиле: Капабланка дважды переиграл Корсо в равных окончаниях и ещё несколько раз свёл вничью вероятно проигранные позиции. В следующем году Капабланка в первый и последний раз играл в чемпионате Кубы, который проходил в два круга, но занял лишь четвёртое место из шести, а победил Корсо, выигравший у Капабланки обе партии.
В 1904 году Капабланка переехал в Нью-Йорк, чтобы посещать частную школу и учить английский язык для поступления в Колумбийский университет. Он стал частым посетителем Манхэттенского шахматного клуба, где всегда появлялся в периоды жизни в Нью-Йорке, не меняя этой привычки до конца жизни.
В 1906 году Капабланка поступил в университет, где изучал химическое машиностроение. Одновременно он играл в бейсбол; по распространённой версии, он отдал предпочтение Колумбийскому университету, потому что там была сильная бейсбольная команда. В 1906 году Капабланка занял первое место в блицтурнире с участием чемпиона мира Эмануэля Ласкера и в дальнейшем периодически играл в клубе. Через два года он покинул университет, чтобы сосредоточиться на шахматной карьере.
Зимой 1908-1909 годов Капабланка совершил поездку по США с сеансами одновременной игры. Затем был организован матч Капабланки с чемпионом страны и одним из сильнейших шахматистов мира — Фрэнком Маршаллом. Матч до восьми побед проходил с апреля по июнь в разных городах США. Маршалл был явным фаворитом, и тем неожиданнее оказался результат: победа Капабланки с разгромным счётом +8 −1 =14.
Дебют Капабланки в Европе должен был состояться в 1910 году на сильном турнире в Гамбурге, но кубинец не смог приехать на него из-за болезни. Капабланка реабилитировался в следующем году на крупном международном турнире в Сан-Себастьяне, где играли почти все сильнейшие шахматисты того времени, кроме Ласкера: условием участия были призовые места в значительных турнирах последних лет. Против участия Капабланки возражали Нимцович и Бернштейн, поскольку тот не имел достаточных результатов, а известен был только благодаря победе над Маршаллом, так что Капабланка был приглашён в виде исключения. В итоге Капабланка занял первое место, опередив на пол-очка Рубинштейна и Видмара, а его победа над Бернштейном в первом туре получила первый приз за красоту. Это позволило Капабланке вызвать Ласкера на матч за мировое первенство.
Местом проведения матча была предложена Гавана, однако матч не состоялся: стороны по очереди выдвинули условия, которые оказались неприемлемыми для другой стороны, а когда Капабланка в переписке охарактеризовал одно из выдвинутых Ласкером условий как «очевидно несправедливое» (obviously unfair), Ласкер через прессу потребовал извинений. Это стало началом конфликта, который продолжался до петербургского турнира 1914 года.
В 1913 году Капабланка выступил на 4 турнирах, трижды заняв 1-е место в Нью-Йорке и один раз — 2-е в Гаване. В сентябре того же года он поступил на дипломатическую службу в министерство иностранных дел Кубы в должности Чрезвычайного и полномочного посла правительства Кубы во всём мире, который позволял ему совмещать дипломатические поручения и поездки на турниры. Капабланка оставался на службе в МИДе до самой смерти.
Получив назначение в кубинское консульство в Санкт-Петербурге, Капабланка по пути в Россию совершил турне по европейским столицам, проводя сеансы одновременной игры и выставочные партии. Среди соперников Капабланки были Рети, Тартаковер, Алехин, Бернштейн и другие сильные мастера. При этом в выставочных партиях Капабланка одержал 19 побед при четырёх ничьих и одном поражении от Аурбаха. В ходе выступлений в России кубинец выиграл по 2 партии у Дуз-Хотимирского и Алехина и обменялся победами со Зноско-Боровским, дал сеансы в Москве, Киеве, Риге, Либаве и других городах. Весной 1914 года он принял участие в очень сильном международном турнире в Петербурге.
В предварительном турнире он занял первое место, на полтора очка опередив Ласкера и Тарраша. В финале, проходившем в два круга с участием пяти лучших шахматистов, Капабланка по разу проиграл Ласкеру и Таррашу и в итоге занял 2-е место, на пол-очка отстав от Ласкера (итоговый результат складывался из суммы очков в предварительном турнире и в финале). Третий призёр Алехин отстал от Капабланки на три очка. Перед возвращением из Европы на Кубу Капабланка выиграл у Ласкера в Берлине блиц-матч из 10 партий — 6½:3½.
В годы Первой мировой войны Капабланка жил в Нью-Йорке, где уверенно выиграл три турнира.
В 1915 году из четырнадцати партий он не выиграл всего две, сведя их вничью с Маршаллом, который занял второе место с отставанием на очко. В 1916 году турнир проходил по схеме, аналогичной петербургскому турниру, — с финалом для пяти лучших шахматистов. Капабланка убедительно выиграл турнир, опередив Яновского на три очка, хотя и проиграл партию Чайесу.
Турнир в 1918 году Капабланка выиграл с перевесом в полтора очка над Костичем. Этот турнир знаменателен партией Капабланка — Маршалл, которая стала одним из ярчайших примеров работы интуиции кубинского шахматиста. Маршалл применил острую домашнюю заготовку, над которой работал девять лет, но Капабланка за доской разобрался в позиции и переиграл сильного соперника. Вариант испанской партии, придуманный Маршаллом, сейчас известен как атака Маршалла и до сих пор сохраняет актуальность.
После нью-йоркского турнира Капабланка получил вызов на матч от Костича. Костич до этого свёл вничью четыре партии с Капабланкой, в том числе две на последнем турнире, хотя Капабланка всё равно считался явным фаворитом. Матч состоялся в Гаване в марте — апреле 1919 года; победителем признавался тот, кто первым выиграет восемь партий. Матч начался с пяти побед Капабланки подряд, после чего Костич признал себя побеждённым и сдал матч. В том же году Капабланка одержал победу на турнире в Гастингсе, посвящённом победе союзников в Первой мировой войне. В одиннадцати партиях он потерял пол-очка, сыграв вничью только с занявшим второе место Костичем.
Капабланка впервые бросил вызов Ласкеру ещё в 1911 году после победы в Сан-Себастьяне.
В январе 1920 года в Гааге при посредничестве правления Голландского шахматного союза наконец было подписано соглашение о проведении матча. В июне того же года Ласкер, не желавший играть матч, опубликовал заявление, в котором сообщал, что отказывается от звания чемпиона мира и передаёт его Капабланке. По словам Ласкера, Капабланка завоевал звание, «не формальным вызовом, но своим выдающимся мастерством». Позднее Гавана выразила готовность предоставить 20 000 долларов США на проведение матча, пресса также настаивала, что чемпион мира не должен уступать титул без игры.
Матч Капабланка-Ласкер состоялся в Гаване в 1921 году. Было оговорено, что матч играется из 24 партий, при этом Ласкер отказался взять назад отречение, так что на момент начала матча стороны признавали чемпионом мира Капабланку. Ранее Ласкер заявлял, что даже в случае победы в матче откажется от титула в пользу более молодых мастеров, которые сами между собой определят достойнейшего. Тем не менее, пресса и шахматный мир в большинстве не признали отречение, поэтому, как правило, считается, что Капабланка завоевал звание чемпиона мира именно после победы в матче.
Поражение Ласкера, кроме сугубо игровых причин, объясняют внешахматными факторами. Капабланка был на двадцать лет моложе и имел несомненное преимущество из-за жаркого гаванского тропического климата. Кроме этого, согласие Ласкера вообще играть матч часто объясняют тем, что ему нужны были деньги, так как он потерял сбережения из-за войны. Сам Ласкер в книге «Мой матч с Капабланкой» неоднократно писал о том, как тяжело он переносил гаванский климат. Несмотря на это, Ласкер согласился посылать еженедельные заметки о ходе матча в голландскую газету, из которых впоследствии составил брошюру «Мой матч с Капабланкой».
Капабланка в тот период был в расцвете сил, а Ласкер проводил матч не на своём уровне. Кубинец выиграл пятую, десятую, одиннадцатую и четырнадцатую партии. После четырнадцатой партии, которую Ласкер проиграл в результате грубой одноходовой ошибки, при счёте +4 −0 =10 в пользу претендента Ласкер прекратил борьбу. В официальном отказе Ласкер не указывал причину сдачи матча.
В том же 1921 году, вскоре после матча, Капабланка женился на кубинке Глории Симони Бетанкур из города Камагуэй. От брака с Глорией у него было двое детей, которые родились в 1923 и 1925 годах.
Ещё на лондонском турнире 1922 года по настоянию Капабланки был подписан «Лондонский протокол» (London Rules) — соглашение об условиях проведения матча на первенство мира. Согласно протоколу, матч должен был играться до 6 выигранных партий без учёта ничьих, а претендент был обязан обеспечить призовой фонд не менее чем в 10 000 долларов, из которых 20 % получал чемпион, а остальная сумма делилась между победителем и проигравшим в соотношении 60:40. Новый чемпион мира должен был защищать свой титул на тех же условиях. Под протоколом подписались Алехин, Рубинштейн, Боголюбов, Рети, Мароци, Видмар и Тартаковер. Шахматной общественностью «протокол» был принят неоднозначно.
С одной стороны, это был первый случай, когда чемпион подписал документ, не дающий ему возможности уклониться от матча с любым обеспечившим условия претендентом, с другой — Капабланку обвиняли в том, что он «укрылся за золотым валом», поставив финансовые условия, практически непреодолимые для большинства реальных претендентов на чемпионское звание. Призовой фонд в 10 000 долларов (а фактически претендент должен был потратить примерно в полтора раза больше с учётом организационных расходов) в то время соответствовал доходу средней американской семьи за 6-8 лет, никто из сильнейших шахматистов мира не располагал такой суммой, поэтому для получения возможности сыграть матч с Капабланкой претендент должен был искать достаточно богатого спонсора. Рубинштейн, в том же году победивший в представительном турнире в Вене, вызвал Капабланку на матч, но не смог собрать достаточно средств.
Из всех претендентов лишь Александру Алехину удалось достать деньги для обеспечения призового фонда и вызвать Капабланку на матч за мировое первенство, который состоялся в 1927 году в Буэнос-Айресе. Фаворитом безусловно считался Капабланка: его турнирные успехи выглядели гораздо внушительнее, к тому же Алехин до того ни разу не выигрывал у Капабланки в турнирной партии.
Матч проходил на условиях Лондонского протокола и продолжался два с половиной месяца, всего было сыграно 34 партии. Алехин неожиданно для большинства прогнозистов выиграл первую партию. Капабланка отыгрался в третьей и вышел вперёд после победы в седьмой. В свою очередь Алехин одержал победу в одиннадцатой и двенадцатой партиях и после этого не упускал лидерство. Матч закончился со счётом +6 −3 =25 в пользу претендента.
Как одну из основных причин поражения многие указывают обычную для Капабланки небрежность в подготовке к соревнованиям. Он никогда не изучал стиль соперников, не работал над дебютами, и матч на первенство мира не стал исключением, в то время как Алехин тщательно готовился к матчу, что и проявилось во время поединка.
После победы в матче Алехин заявлял, что готов играть матч-реванш по правилам Лондонского протокола (в том числе с условием о том, что претендент обеспечит призовой фонд в 10 000 долларов). В начале 1928 года Капабланка предложил сначала Алехину, а потом первому президенту созданной за четыре года до этого ФИДЕ Рюэбу проект изменений к «Лондонскому протоколу». Основным изменением должно было стать ограничение общего количества партий в матче до 16. Таким образом, победителем становился тот, кто первым одержит шесть побед, а если после шестнадцати партий никому это не удалось — то тот, кто к этому моменту наберёт больше очков. Без ограничения по количеству партий, по мнению Капабланки, матч превращался в соревнование на выносливость. Предложение Капабланки в итоге не было принято. В 1929 году Алехин сыграл матч с Боголюбовым, в котором одержал убедительную победу. Безуспешные попытки Капабланки добиться матча-реванша привели только к ухудшению отношений между бывшим и действующим чемпионом. До ноттингемского турнира 1936 года они не выступали вместе.
Хотя Алехин и отказался играть по изменённой формуле с Капабланкой, его матч с Боголюбовым уже был ограничен тридцатью партиями. Последующие матчи за мировое первенство также большей частью игрались с лимитом общего числа партий, хотя сокращение до того количества, которое предлагал Капабланка, произошло гораздо позже его смерти, в матче между Каспаровым и Крамником в 2000 году. Регламент этого матча предполагал 16 партий с классическим контролем времени.
С 1932 года по конец 1934 года (традиционный рождественский турнир в Гастингсе) Капабланка не выступал в соревнованиях, ограничиваясь лёгкими партиями в Манхэттенском клубе. После возвращения экс-чемпион начал с четвёртого места в Гастингсе (1934/1935), где из девяти партий проиграл сразу две. Московский международный турнир 1935 года Капабланка закончил на четвёртом месте, на очко отстав от Ботвинника и Флора и на пол-очка — от 66-летнего Ласкера, третье место которого в столь представительном соревновании в таком возрасте расценивалось как «биологическое чудо». К тому же Ласкер во второй и последний раз в жизни выиграл у Капабланки в личной встрече. Через полтора месяца Капабланка занял второе место в Маргейте, через год в том же Маргейте он повторил этот результат.
Но в том же 1936 году Капабланка вновь добился крупных успехов. Сначала он выиграл 3-й московский международный турнир, где десять шахматистов играли в два круга. Кубинец не потерпел ни одного поражения и на очко обошёл Ботвинника. Третий призёр Флор отстал сразу на 3½ очка. В определённом роде решающей стала личная встреча Капабланки и Ботвинника в седьмом туре, в которой советский шахматист долгое время имел выигрышную позицию, но в итоге допустил несколько ошибок и упустил даже ничью. Затем Капабланка разделил с Ботвинником первое место в турнире в Ноттингеме, обойдя Эйве, Ласкера и Алехина. Ноттингем стал первым турниром, в котором Капабланка сыграл с Алехиным уже после того, как он утратил звание чемпиона мира (годом ранее Алехин был побеждён Эйве). Победа, одержанная в этой партии, была особенно важна для кубинца. Московский и ноттингемский турниры также стали единственными турнирами, в которых Капабланка занял место выше Ласкера.
В 1934 году Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой, русской эмигранткой, а в 1938 году они поженились. Уже с середины 1930-х годов Ольга постоянно ездила с Капабланкой на соревнования, хотя сама шахматами никогда не занималась. После оформления развода с первой женой её влиятельные родственники добились понижения Капабланки по службе до должности атташе по коммерческим делам в посольстве Кубы в Нью-Йорке.
В конце 1930-х годов Капабланка принял участие в нескольких турнирах. На двухкруговом турнире, который прошёл в сентябре 1937 года в австрийских городах Земмеринге и Бадене, он поделил 3-4-е места с Решевским, отстав от Кереса на полтора очка. При этом в четырнадцати партиях он одержал всего две победы при одиннадцати ничьих и одном поражении (от Элисказеса). На этом турнире Капабланка допускал слишком много нехарактерных для себя технических ошибок, которые несколько раз не позволили ему использовать выгодную позицию или лишнюю пешку. При этом Капабланка не терял надежды вернуть звание чемпиона мира: он говорил о планах вызвать на матч победителя матча-реванша между Алехиным и Эйве, который должен был пройти в конце года. В следующем году он выиграл двухкруговой турнир в Париже со сравнительно слабым составом.
Самой крупной неудачей в карьере Капабланки стал АВРО-турнир 1938 года. В двухкруговом турнире с участием восьми сильнейших шахматистов мира Капабланка занял предпоследнее место и впервые в жизни набрал в турнире менее половины очков. Частично это объясняется тяжёлыми условиями, которые давали преимущество более молодым и физически готовым спортсменам (перед каждым туром участники переезжали в новый город). Другая причина — ухудшение здоровья кубинца, который начал страдать от артериальной гипертензии; по свидетельству Ольги Чагодаевой, в ходе турнира Капабланка перенёс инфаркт. Однако при этом Капабланка в целом заметно уступал по игре и соперникам, и самому себе периода расцвета.
В 1939 году Капабланка поделил с Флором 2-3-е места на турнире в Маргейте, на очко отстав от Кереса. В том же году он возглавлял сборную Кубы на Всемирной шахматной олимпиаде в Буэнос-Айресе. Капабланка не проиграл ни одной партии и показал лучший результат на 1-й доске, а сборная вышла в главный финал, но там заняла место в нижней половине таблицы. За сборную Франции играл Алехин, а за сборную Эстонии — Керес, но ни тот, ни другой не сыграли с Капабланкой. Когда Куба играла с Францией, Капабланка пропустил матч.
На олимпиаде в Буэнос-Айресе Капабланка, достигший хорошей спортивной формы, вновь вызвал Алехина на матч-реванш в Аргентине. Его поддержал президент Аргентинской шахматной федерации Карлос Керенсио. Алехин отказался, ответив, что он является военнообязанным и должен быть мобилизован во французскую армию из-за начавшейся во время олимпиады Второй мировой войны. В 1941 году Алехин был готов приехать на Кубу, и Капабланка просил кубинское правительство профинансировать матч и поездку Алехина на Кубу, но получил отказ. Ещё раньше, в 1938 году, правительство обещало Капабланке кредит на проведение матча-реванша, но так и не выделило денег. Не имея собственных средств, Капабланка был вынужден отказаться от идеи проведения матча и вернулся в Нью-Йорк, где работал в кубинском консульстве.
Ещё в конце 1930-х годов начала давать знать о себе наследственная предрасположенность к сосудистым заболеваниям. Здоровье экс-чемпиона пошатнулось, ему всё труднее было выдерживать многочасовое напряжение. В субботу, 7 марта 1942 года, когда Капабланка наблюдал за игрой в Манхэттенском шахматном клубе, который он часто посещал, ему внезапно стало плохо, и он потерял сознание. Капабланка был доставлен в больницу «Маунт Синай». Вечером следующего дня он скончался. Причиной смерти было определено кровоизлияние в мозг, вызванное артериальной гипертензией. В том же госпитале чуть более чем за год до этого, 11 января 1941 года, скончался Эмануэль Ласкер.
Два дня тело Капабланки находилось в Нью-Йорке, куда из Вашингтона приехали на церемонию прощания кубинские дипломаты, затем оно было перевезено в Гавану. Поминальная церемония прошла в Капитолии, в ней приняли участие высшие должностные лица государства, затем тысячи людей сопровождали траурный кортеж до кладбища Колон. Президент Кубы Фульхенсио Батиста лично участвовал в организации церемонии.
Личная жизнь Капабланки:
Капабланка был очень известен и популярен по всему миру, благодаря чему о нём осталось множество воспоминаний. Большинство вспоминают Капабланку как чрезвычайно воспитанного, вежливого, очень приятного и лёгкого в общении человека. Даже с соперниками он всегда был очень доброжелателен. Он прекрасно одевался, в любой обстановке держался спокойно и непринуждённо, его не смущало внимание публики. Капабланка хорошо разбирался в театре, музыке, балете, изобразительном искусстве, увлекался теннисом. По воспоминаниям, неожиданно быстро выиграв выставочную партию у Бернштейна, он воскликнул «Вот хорошо! Я ещё успею попасть на балет!» Помимо родного испанского языка, кубинец свободно владел английским, французским и немецким.
Благодаря своей славе, а также образованности и элегантности в общении Капабланка пользовался успехом у женщин. В 1921 году он женился на кубинке Глории Симони Бетанкур, которая была на пять лет моложе него (родилась 19 апреля 1893 года). Глория родила Капабланке двоих детей: старшего, сына, родители назвали Хосе Рауль (родился 2 января 1923 года), дочь — Глорией (родилась 23 июня 1925 года), передав, таким образом, детям свои имена. Капабланка любил своих детей и был заботливым отцом. Перед поездкой на московский турнир в 1925 году он оставил на случай своего невозвращения письмо, изложив в нём самые главные принципы, которых должен был, по его мнению, придерживаться его сын в жизни, в том числе он напутствовал его стать юристом.
Первый брак de facto распался через несколько лет. Капабланка много путешествовал, имел романы с другими женщинами. У Глории также был любовник. В 1934 Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой (урождённая Чубарова) — русской эмигранткой, первый муж которой был белым офицером. По одной версии, встреча произошла на вечеринке у общего знакомого, по другой — на приёме в кубинском консульстве. Хотя Капабланка всё ещё был женат, они стали жить вместе. Ольга сопровождала мужа в его поездках на турниры. После четырёхлетней совместной жизни с Ольгой Капабланка получил развод и вступил в новый брак в 1938 году, за три недели до АВРО-турнира.
Ольга пережила мужа более чем на полвека — она умерла в 1994 году, в возрасте 95 лет. Она оставила воспоминания о Капабланке, а перед смертью передала его бумаги Манхэттенскому шахматному клубу. Ольга ещё дважды вышла замуж, её последним мужем был адмирал Джозеф Кларк, участник Второй мировой и Корейской войн.
