Анна Иоанновна (Анна Ивановна). Родилась 28 января (7 февраля) 1693 года в Москве — умерла 17 (28) октября 1740 года в Санкт-Петербурге. Российская императрица из династии Романовых. Дочь царя Ивана V (брата и соправителя царя Петра I).
Анна Иоанновна родилась 28 января (7 февраля) 1693 года в Москве.
Отец — Иоанн (Иван) V Алексеевич (1666-1696), русский царь в 1682-1696 годах из династии Романовых. Сын царя Алексея Михайловича Тишайшего и царицы Марии Ильиничны Милославской. Старший единокровный брат и соправитель Петра I.
Мать — Прасковья Фёдоровна (Прасковия Феодоровна, Параскева Феодоровна, урождённая Салтыкова; 1664-1723), русская царица, дочь стольника и воеводы Фёдора (Александра) Петровича Салтыкова.
Старшая сестра — Мария Ивановна (1689-1692), умерла в младенчестве.
Старшая сестра — Феодосия Ивановна (1690-1691), умерла в младенчестве.
Старшая сестра — Екатерина Ивановна (1691-1733), царевна, замужем за герцогом Карлом Леопольдом Мекленбург-Шверинским (1678-1747), их дочь Анна Леопольдовна была матерью императора Ивана VI Антоновича, номинально царствовавшего в 1740-1741.
Младшая сестра — Прасковья Ивановна (1694-1731), царевна, замужем за генерал-аншефом Иваном Ильичом Старшим Дмитриевым-Мамоновым (1680-1730), происходящим из древнего русского рода, ветви рода Рюриковичей, утратившей княжеский титул.
Родители Анны Иоанновны
Анна появилась на свет в Крестовой палате Теремного дворца в Московском Кремле.
Отец Анны скоропостижно скончался в возрасте 29 лет. После смерти царя Ивана двор вдовствующей царицы Прасковьи Фёдоровны переселился из Кремля в загородную резиденцию Измайлово. В Измайлово переехали и три дочери царицы — пятилетняя Екатерина, трёхлетняя Анна и двухлетняя Прасковья.
Двор вдовствующей царицы составляли две с половиной сотни стольников, штат царицыной и царевниных комнат, десятки слуг, мамок, нянек и приживалок. Со времён царя Алексея Михайловича в Измайлово было разбито опытное дворцовое хозяйство. Яблоневые, грушевые и вишневые сады окружали берега двадцати прудов — Просяного, Лебедевского, Серебрянского, Пиявочного и других. В прудах водились стерляди с золотыми кольцами в жабрах, которые, как замечал историк Семевский, были надеты ещё при царе Иване IV Васильевиче. В оранжереях усадьбы росли тропические растения и заморские тюльпаны. Царь Алексей Михайлович разбил в усадьбе тутовый сад и плодоносящий виноградник. Во дворце был придворный театр, в котором ставили пьесы.
С ранних лет царевнам преподавали азбуку, арифметику, географию, танцы, французский и немецкий языки. Учителем немецкого был Иоганн Христиан Дитрих Остерман, старший брат будущего вице-канцлера Андрея Остермана. Танцы и французский язык преподавал француз Стефан Рамбург.
В 1708 году царь Пётр решил выписать царскую фамилию в свою новую столицу — Петербург. 20 апреля (1 мая) 1708 года под Шлиссельбургом царь торжественно встретил своего сына, 18-летнего царевича Алексея; сестер — царевен Феодосию, Марию и Наталью; двух вдовствующих цариц — Марфу Матвеевну (вдову царя Фёдора Алексеевича) и Прасковью Фёдоровну. Вместе с царицей Прасковьей прибыли и племянницы Петра царевны Екатерина, Анна и Прасковья. Пётр под грохот пушек посадил свою семью на яхту и устроил морскую прогулку сначала до Петербурга, а потом в Кронштадт.
Но вскоре пришли известия о наступлении шведов и царская семья вернулась в Москву. Окончательно фамилия переселилась в Петербург уже после «Полтавской виктории». В Петербурге двор царицы Прасковьи Фёдоровны поселился в специально для неё построенном дворце на Московской стороне, ближе к современному Смольному.
Личная жизнь Анны Иоанновны:
Муж — Фридрих III Вильгельм (Friedrich (III) Wilhelm Kettler; 1692-1711), правящий герцог Курляндский в 1698-1711 годах.
Вышла за него замуж по воле Петра I, который хотел упрочить влияние России в Прибалтике дипломатическими методами. После взятия Риги русские владения вплотную подошли к Курляндскому герцогству, находившемуся в вассальной зависимости от Речи Посполитой. После шведской оккупации, с 1701 года герцог находился в изгнании в Данциге. В Речи Посполитой периодически возникали идеи о ликвидации герцогства и разделе его территории на воеводства. Дядя герцога Фридриха-Вильгельма, прусский король Фридрих-Вильгельм I тоже выжидал момент, чтобы присоединить герцогство к своим владениям. После поражения шведов, Курляндия оказалась занятой уже русскими войсками и у России появились козыри в этой игре.
В октябре 1709 года Пётр I встретился с королём Фридрихом Вильгельмом I в Мариенвердере и на волне полтавского успеха добился от короля согласия на брак юного герцога с одной из представительниц русской царской семьи. Выбор пал на потомство брата Петра царя Ивана V. Точную кандидатуру Пётр предложил выбрать самой царице Прасковье, которая назвала свою среднюю дочь — Анну.
В ответ на официальное предложение брака Анна писала своему жениху: «Из любезнейшего письма Вашего высочества, отправленного 11-го июля, я с особенным удовольствием узнала об имеющемся быть, по воле Всевышняго и их царских величеств моих милостивейших родственников, браке нашем. При сем не могу не удостоверить Ваше высочество, что ничто не может быть для меня приятнее, как услышать ваше объяснение в любви ко мне. Со своей стороны уверяю ваше высочество совершенно в тех же чувствах: что при первом сердечно желаемом, с Божией помощью, счастливом личном свидании представляю себе повторить лично, оставаясь, между тем, светлейший герцог, Вашего высочества покорнейшею услужницею».
11 ноября 1710 году в Санкт-Петербурге герцог Фридрих Вильгельм Курляндский женился на Анне. Брак был скоротечным и бездетным. На обратном пути из Санкт-Петербурга, 18-летний Фридрих Вильгельм умер 21 января 1711 года на Дурегофской мызе. Как подозревалось, герцог умер от невоздержанности в употреблении спиртного, так как накануне позволил себе состязаться в искусстве пития с самим царем Петром. Анна Иоанновна вместе с телом мужа прибыла в Митаву 4 марта.
После смерти бездетного Фридриха Вильгельма герцогский титул унаследовал его дядя Фердинанд Кетлер, но де-факто Курляндия стала контролироваться Россией.
После смерти супруга семнадцатилетняя вдовствующая герцогиня вернулась в Петербург, к матери. Только в 1712 году царь Пётр, наконец, принял решение о дальнейшей судьбе своей племянницы, — она возвращалась в Курляндию. 30 июня (11 июля) 1712 года Пётр послал курляндскому дворянству именную грамоту, в которой, опираясь на заключённый перед свадьбой договор, приказал подготовить для вдовы герцога Фридриха Вильгельма резиденцию и собрать необходимые для содержания её двора деньги.
Вместе с Анной в Митаву отправился Пётр Бестужев-Рюмин, которому Пётр, не надеявшийся на местное дворянство, повелел не стесняясь в средствах обеспечить доходы для содержания двора герцогини, а если будет нужно, то даже просить вооружённой помощи у рижского коменданта. Прибыв в Митаву, Анна нашла герцогский домен совершенно разоренным, а герцогский замок был настолько разграблен, что первоначально двор герцогини вынужден был ютиться в заброшенном мещанском доме. Анне пришлось самой покупать новую обстановку.
Анна Иоанновна и муж Фридрих Вильгельм
В 1726 году внебрачный сын польского короля и саксонского курфюрста Августа Сильного граф Мориц Саксонский решил, что службы во французской армии ему недостаточно и стал добиваться титула герцога Курляндского. Граф Мориц, не чуждый авантюрам, собрался одним махом решить и династические и семейные дела. Он лично явился к Анне с предложением руки и сердца. Обаятельный граф понравился молодой вдове и она дала своё согласие на брак. Столь же успешен граф оказался и в общении с курляндским дворянством.
18 (29) июня 1726 года курляндские дворяне выбрали графа новым герцогом, а герцога Фердинанда, который продолжал находиться в Данциге и не показывался в Курляндии, лишили трона.
Когда Анна узнала, что в Курляндию со специальным поручением от императрицы Екатерины едет князь Александр Меншиков, она решила, что настал её день. Как писал потом сам Меншиков, Анна, «приказав всех выслать и не вступая в дальние разговоры, начала речь о известном курляндском деле с великою слезною просьбою, чтоб в утверждении герцогом Курляндским князя Морица и по желанию о вступлении с ним в супружество мог я исхадатайствовать у Вашего величества милостивейшее позволение, представляя резоны: первое, что уже столько лет как вдовствует, второе, что блаженные и вечно достойные памяти государь император имел о ней попечение и уже о её супружестве с некоторыми особами и трактаты были написаны, но не допустил того некоторый случай».
Но Меншиков не был настроен помогать Анне. Авантюра Морица Саксонского встревожила Россию, Пруссию и Австрию. Избрание сына польского короля герцогом нарушало баланс сил в регионе, а усиления влияния Саксонского дома в Речи Посполитой не желал никто. Кроме этого, князь Меншиков возжелал сам стать герцогом. Как сообщал Меншиков, Анна, узнав расклад, сникла и сказала, что ей больше всего хочется, чтобы герцогом стал сам Меншиков. На самом деле Анна не собиралась сдаваться. Она приказала заложить экипаж и помчалась в Петербург, искать защиты у «матушки-заступницы» государыни императрицы Екатерины Алексеевны. Но в этот раз императрица не смогла помочь Анне — интересы империи были превыше всего.
«Курляндский кризис», как эти события стали называть в историографии, вскоре завершился изгнанием графа Морица из Курляндии, но и Меншиков не смог добиться своего избрания.
«Курляндский кризис» негативно сказался на положении герцогини Анны. Разозленное курляндское дворянство постановило урезать и без того скудное финансирование двора герцогини.
Сожителем Анны был Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин (1664-1743), фактический глава правительства Курляндии в 1715-1728 годах, граф (с 1742).
Отношения с матерью, царицей Прасковьей, у Анны никогда не были гладкими. Всю материнскую любовь царица всегда дарила своей старшей дочери Екатерине, а Анне доставалась суровая взыскательность. Анна даже боялась матери.
Отношения резко ухудшились, когда царица Прасковья узнала про «срамную» связь Анны с Бестужевым. Царица Прасковья обрушилась на царя Петра с требованиями отозвать Бестужева из Митавы или позволить ей самой съездить к дочери и навести там порядок. В Митаву ездил брат царицы Василий Салтыков, который сразу рассорился с Бестужевым и писал своей сестре все самое плохое и про Бестужева и про родную племянницу.
В этот период, у Анны сложились очень близкие отношения с женой Петра I, царицей Екатериной, которая покровительствовала Анне и защищала её перед матерью. Екатерина относилась к Анне с большим сочувствием и добротой. Они обменивались «весточками» и скромными подарками, вроде подаренного Анной янтарного прибора.
Отношения с матерью у Анны оставались натянутыми вплоть до кончины царицы Прасковьи. Незадолго до смерти, осенью 1723 года царица написала Анне какое-то очень недоброе письмо и, в ответ, Анна попросила императрицу Екатерину просить царицу Прасковью о прощении. Мать смилостивилась и перед смертью простила дочь.
В 1727 году Анна получила сильный удар. Меншиков, раздосадованный тем, что не смог получить герцогство, возложил всю вину на Петра Бестужева, который, по его мнению, сильно постарел и изнежился под боком у герцогини. В июне 1727 года Бестужева решили отозвать из Митавы. Бестужев уже много лет делил ложе с Анной и тут она не выдержала. Сохранилось 26 писем Анны, написанных с июня по октябрь 1727 года. В них Анна настаивала, требовала, просила и умоляла не забирать у неё Бестужева.
Иногда историки с осуждением относятся к привязанности Анны к Бестужеву, который был старше неё на 29 лет. Но Анна никогда не была любострастна. Женщина простая, незатейливая, она всю вдовью жизнь мечтала только о защите, поддержке, которые мог дать ей муж. Именно такой опорой и стал для неё Бестужев, которому Анна прощала и тяжёлый характер и даже непомерный блуд. Как доносили из Митавы, Бестужев «фрейлин водит зо двора и им детей поробил».
Анна убивалась до осени, но к октябрю её сердце занял новый возлюбленный, как оказалось уже на всю жизнь. Это был Эрнст Иоганн Бирон.
Эрнст Иоганн Бирон (Ernst Johann von Biron; 1690-1772), регент Российской империи в октябре — ноябре 1740 года, граф Священной Римской империи (с 1730), герцог Курляндии и Семигалии с 1737, в 1740-1761 годах находился в ссылке.
В 1718 году 28-летний курляндский дворянин Эрнст Бирон поступил на службу в канцелярию вдовствующей герцогини. Он никогда не был конюхом Анны, как иногда утверждали, скоро стал управляющим одного из имений, а в 1727 году полностью заменил Бестужева.
Ходили слухи, что младший сын Бирона Карл Эрнст (родился 11 октября 1728 года) являлся на самом деле его сыном от Анны. Никаких прямых доказательств этому нет. Существуют только косвенные свидетельства, говорящие о большой привязанности Анны к этому ребёнку. Когда Анна Иоанновна отправилась в январе 1730 года из Митавы в Москву на царство, она взяла Карла Эрнста с собой, хотя сам Бирон с семейством остался в Курляндии. Анна была настолько привязана к ребёнку, что он до возраста десяти лет постоянно спал в кроватке, которую ставили ему в опочивальне императрицы.
Анна Иоанновна и Эрнст Иоганн Бирон
Внешность Анны Иоанновны
Леди Джейн Рондо (Jane Rondeau), супруга английского посланника при российском дворе, так описала Анну Иоанновну в 1733 году: «Она почти моего росту, но несколько толще, со стройным станом, смуглым, весёлым и приятным лицом, черными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде, но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна. Она говорит много со всеми и с такою ласковостью, что кажется, будто вы говорите с кем-то равным. Впрочем, она ни на одну минуту не теряет достоинства монархини; кажется, что она очень милостива и думаю, что её бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом. Сестра императрицы, герцогиня Мекленбургская, имеет нежное выражение лица, хорошее телосложение, волосы и глаза черные, но мала ростом, толста и не может назваться красавицею; нрава весёлого, и одарена сатирическим взглядом. Обе сестры говорят только по-русски и могут понимать по-немецки».
Испанский дипломат герцог де Лириа описывал внешность Анны Иоанновны: «Императрица Анна… толста, смугловата, и лицо у нее более мужское, нежели женское. В обхождении она приятна, ласкова и чрезвычайно внимательна. Щедра до расточительности, любит пышность до чрезмерности, отчего двор ее великолепием превосходит все прочие европейские. Она строго наблюдает повиновение к себе и желает знать все, что делается в ее государстве; не забывает услуг, ей оказанных; но вместе с тем хорошо помнит и нанесенные ей оскорбления».
Царствование Анны Иоанновны
19 (30) января 1730 года в Лефортовском дворце скончался император Пётр II. Смерть юного императора стала тяжёлым ударом по клану князей Долгоруких, которые к этому времени достигли пика своего могущества. Именно на 19 (30) января была назначена свадьба императора и княжны Екатерины Алексеевны Долгорукой, что должно было окончательно закрепить власть рода Долгоруких в России, но за день до свадьбы всем стало ясно, что император умирает.
В отчаянной попытке удержать власть Долгорукие решились на подделку завещания императора. По их замыслу, князь Иван Алексеевич Долгоруков, бывший близким другом монарха, должен был подать императору на подпись составленное Долгорукими завещание, по которому права на престол передавались невесте императора, княжне Екатерине Долгорукой. В исполнении этого плана князь Иван всю ночь не отходил от постели умирающего, но император умер, не приходя в сознание. Тогда Долгорукие решились на крайний шаг — они подделали подпись императора.
Сразу после смерти Петра II, члены Верховного тайного совета собрались в «особую камору», рядом с покоями монарха, и заперлись на ключ. Их было четверо: канцлер граф Гавриил Иванович Головкин, князь Дмитрий Михайлович Голицын и князья Алексей Григорьевич и Василий Лукич Долгоруковы. Кроме того, на совещание были приглашены князь Михаил Владимирович Долгоруков, князь Василий Владимирович Долгоруков и князь Михаил Михайлович Голицын. Вице-канцлер барон Андрей Остерман, несмотря на настойчивые приглашения, хотя и находился во дворце, но уклонился от обсуждения.
Главную роль в Совете уже давно играли два человека — честолюбивый и тщеславный князь Алексей Григорьевич Долгоруков и князь Дмитрий Михайлович Голицын. На правах старшего, заседание открыл князь Дмитрий Голицын. Долгорукие сразу предъявили поддельное завещание, но были просто осмеяны Голицыными, и весь план Долгоруких рухнул.
Императрица Екатерина I, передавая трон 12-летнему Петру Алексеевичу, прозорливо предусмотрела и возможность смерти императора до достижения совершеннолетия. Пункт восьмой Тестамента императрицы от апреля 1727 года гласил: «Ежели великий князь без наследников преставитьца, то имеет по нем (право наследования) цесаревна Анна со своими десцендентами (потомками), по ней цесаревна Елизавета и ея десценденты…».
Таким образом, 19 (30) января 1730 года наследником престола оказался младенец Карл Петр Ульрих, принц Голштинский (будущий император Пётр III). Верховный тайный совет в 1727 году признал Тестамент Екатерины, но в январскую ночь 1730 года Совет, состоявший из природных русских аристократов, решил забыть про завещание какой-то «лифляндской портомои».
Инициативу на заседании взял князь Дмитрий Голицын, который предложил обратиться к потомству царя Ивана V: «Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остается, как обратиться к женской линии и выбрать одну из дочерей царя Ивана — ту, которая более всего нам подойдет». Голицын сам назвал и имя новой государыни. По его мнению, самым подходящим кандидатом была вдовствующая герцогиня Курляндская Анна. Кандидатура Анны Иоанновны, уже долго пребывавшей в Курляндии и почти не имевшей влияния в России, нашла поддержку у всех членов Совета, которые встретили предложение Голицына криками «Виват наша императрица Анна Иоанновна!».
В это время, услышав радостные крики, в комнату поспешил вице-канцлер барон Андрей Остерман, начавший стучать в двери, тоже крича «Виват!». Об этом решении он вскоре пожалел. Когда Верховники впустили его и усадили за стол, оказалось, что князь Дмитрий Голицын ещё не закончил свою речь. Голицын предложил то, что сначала вызвало изумление у всех присутствующих. Он предложил ограничить власть императрицы, «набросить намордник на спящего тигра» и «воли себе прибавить». Опытный дипломат князь Василий Лукич Долгоруков поначалу выразил сомнение, спросив Голицына: «Хоть и зачнем, да не удержим?». «Право, удержим!», — заявил Голицын и сразу предложил оформить ограничение власти императрицы специальными пунктами — «Кондициями». Согласившись с Голицыным, Верховники попытались уговорить Остермана составить текст, но осторожный Остерман отказался, сославшись на то, что он человек пришлый и не ему в такие важные дела вмешиваться. За ночь члены Совета все-таки закончили черновик и разъехались по домам. На утро в Мастерской палате Кремля было назначено чрезвычайное собрание всех высших чинов государства.
Утром на собрании в Кремле члены Совета объявили собравшимся про избрание Анны, «не воспоминая никаких к тому кондиций и договоров, но просто требуя народного согласия», которое они и получили с «великой радостью». План был прост. Верховники собирались подписать Кондиции у Анны, ссылаясь на волю «общества», а потом представить это «обществу» как свершившийся факт. По существу, Верховный тайный совет задумал олигархический переворот, в результате которого вся власть должна была сосредоточиться в руках представителей двух аристократических «фамильных» родов.
Для усиления своих позиций, Верховники даже сами ввели в состав Совета двух новых членов — фельдмаршалов князей Василия Владимировича Долгорукова и Михаила Михайловича Голицына.
В ночь на 20 января делегация Верховного тайного совета, в составе князя Василия Лукича Долгорукова, князя Михаила Михайловича Голицына Младшего и Михаила Ивановича Леонтьева, выехала в Митаву.
Стараясь обеспечить максимальную тайну, Верховный тайный совет приказал всем заставам всех пускать и никого не выпускать из Москвы. Кроме того, секретность была такой, что даже не послали в города извещения о смерти императора Петра II. Но секретности обеспечить не удалось. Вслед за делегацией Верховников, в Митаву отправились три гонца — от Павла Ягужинского, графа Рейнгольда Левенвольде (за которым стоял Остерман) и Феофана Прокоповича. Гонцы стремились известить герцогиню про коварную «затейку» Верховного тайного совета. Раньше всех, опередив Верховников, в Митаву прибыл гонец от Левенвольде.
28 января (8 февраля) Анна подписала «Кондиции», согласно которым без Верховного тайного совета она не могла:
— объявлять войну;
— заключать мир;
— вводить новые подати и налоги;
— расходовать казну по своему усмотрению;
— производить в чины выше полковника;
— жаловать вотчины;
— без суда лишать дворянина жизни и имущества;
— вступать в брак;
— назначать наследника престола.
Отъезд новой императрицы в Москву был назначен на 29 января (9 февраля), а вперед был послан генерал-майор Михаил Леонтьев, который вернулся в Москву 1 (12) февраля. Но вернулся Леонтьев уже не в тот город, из которого выезжал.
Т.н. «Затейка Верховников» оказалась всем известна и просто взорвала общество. Сразу после объявления о провозглашении Анны императрицей, дворяне стали сплачиваться в кружки, которые собирались тайно по ночам. Постепенно оформились две основные группы — сторонников дворянских (шляхетских) вольностей (князь Черкасский, Татищев и другие) и сторонников восстановления абсолютной власти монарха (князья Кантемир, Трубецкой, Юсупов и другие).
2 (13) февраля в Кремле открылось расширенное заседание Совета, куда по особым повесткам были приглашены высшие чиновники и военные «по бригадира». На заседании были зачитаны письмо Анны и Кондиции. В письме Анна сообщала: «пред вступлением моим на российский престол, по здравому разсуждению, изобрели мы запотребно… какими способы мы то правление вести хощем, и, подписав нашею рукою, послали в Верховный тайный совет».
Когда Кондиции зачитали, то в зале наступило неловкое молчание. Как вспоминал Феофан Прокопович, «которые вчера великой от сего собрания пользы надеялись, опустили уши, как бедные ослики, шептания во множестве оном пошумливали, а с негодованием откликнуться никто не посмел, и нельзя было не бояться, понеже в палате оной, по переходам, в сенях и избах многочинно стояло вооружённого воинства, и дивное было всех молчание, сами господа верховные тихо нечто один с другим пошептывали и, остро глазами посматривая, притворялись, будто бы и они, яко неведомой себе и нечаянной вещи, удивляются».
Тогда князь Дмитрий Голицын попытался расшевелить собрание. Он громко и восторженно заявил, что это сам Господь подвигнул Анну на благое дело, что все присутствующие «как дети отечества, будут искать общей пользы и благополучия государству». Но собрание продолжало молчать. В этот момент вперед вышел князь Черкасский, который потребовал, «чтоб ему и прочей братии дано было время поразсуждать о том свободно». Верховники согласились, рассудив, что так, в разговорах, удастся «выпустить пар» в обществе.
Узнав о тайных сборах дворян, члены Верховного тайного совета начали угрожать непослушным репрессиями. 3 (14) февраля даже был арестован бывший генерал-прокурор Павел Ягужинский, но инициатива уходила из рук Совета. На 6 (17) — 7 (18) февраля члены Совета собирались представить собранию проект государственного устройства, разработанный князем Дмитрием Голицыным, но уже 5 (16) февраля в Совет был подан проект, разработанный в кружке Черкасского-Татищева. Этот проект был разработан Василием Никитичем Татищевым. Человек незаурядный и образованный, Татищев представил проект более основательный, целостный и проработанный, чем проект Голицына.
Верховный тайный совет оказался в тяжелом положении. Представить свой проект, уступавший проекту Черкасского-Татищева, они уже не могли, а принять «шляхетский» проект было равносильно капитуляции, так как он лишал их власти. В результате, Верховники решили просто заболтать проект, выдвинув предложение, что проекты могут представить и другие дворянские кружки, которых в столице уже образовалось много. Они надеялись, что это внесёт раскол в дворянское движение и все просто потонет в спорах.
Надежды Верховников не оправдались и к 15 (26) февраля, когда императрица прибыла в Москву, они уже утратили инициативу.
10 (21) февраля Анна прибыла в подмосковное село Всесвятское. Выполняя решения Совета, князь Василий Лукич Долгоруков, сопровождавший императрицу, вез Анну как пленницу. Он всю дорогу находился с ней в санях, а по прибытии во Всесвятское не давал возможности ей остаться наедине со своими подданными. Судя по всему, Верховники собирались держать Анну под «домашним арестом» вплоть до прибытия в Москву, где сразу собирались короновать её по сценарию Совета. Но изолировать Анну не удалось. Во Всесвятское явились сестры императрицы, герцогиня Мекленбургская Екатерина Иоанновна и царевна Прасковья Иоанновна. От сестер Анна узнала про царившие в столице настроения и воодушевилась. Через сестер и своих родственников Салтыковых, Анна смогла наладить переписку с дворянскими кружками и Остерманом, который все время кризиса назывался больным и не выходил из дома. В результате контактов с дворянством, Анна осознала, что в городе много её сторонников, что её ждут и на неё надеются.
15 (26) февраля Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву, где войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне. В новой форме присяги некоторые прежние выражения, означавшие самодержавие, были исключены, однако не было и выражений, которые бы означали новую форму правления, и, главное, не было упомянуто о правах Верховного тайного совета и о подтвержденных императрицей условиях. Перемена состояла в том, что присягали государыне и отечеству. Прибыв в Москву, Анна окончательно убедилась, что её поддерживают значительные силы, а самое главное — императорская гвардия была полностью на стороне Анны.
Брожение умов в столице продолжались. Все «прожекты» дворянских кружков наталкивались на противодействие Верховного тайного совета, среди самих прожектёров усиливались внутренняя борьба и распри. В этих условиях все большую силу приобретали сторонники восстановления абсолютной монархии, имевшие ясную цель — восстановление самодержавной власти бесспорного кандидата на престол, самодержицы — Анны Иоанновны.
23 февраля (6 марта) сторонники самодержавия собрались в доме князя Ивана Фёдоровича Барятинского и составили челобитную к Анне с требованием ликвидации Совета, восстановления самодержавия, уничтожения Кондиций и восстановления власти Сената. После составления челобитной, князь Антиох Кантемир отправился к князю Черкасскому с предложением поддержать челобитную. Кружок Черкасского-Татищева не собирался восстанавливать абсолютную монархию, но решил поддержать абсолютистов.
25 февраля (8 марта) 1730 года наступила развязка. Князь Черкасский во главе большой группы дворян явился во дворец и подал Анне челобитную, подписанную 87 дворянами. Челобитную зачитал Татищев. Выражая благодарность Анне за подписанные Кондиции, дворяне выразили беспокойство, что «в некоторых обстоятельствах тех пунктов находятся сумнительства такия, что большая часть народа состоит в страхе предбудущаго беспокойства». Дворяне просили Анну созвать специальный совет для рассмотрения и анализа всех пунктов. Такая челобитная вызвала ярость у членов Верховного тайного совета. Князь Василий Лукич Долгоруков набросился на князя Черкасского с обвинениями, между ними завязалась словесная перепалка. В это время в залу вошла сестра императрицы Екатерина с чернильницей в руках и потребовала у Анны немедленно наложить резолюцию на челобитную. Анна начертала на челобитной: «Учинить по сему». После этого дворяне удалились в соседние покои для совещания, а Анна пригласила членов Верховного тайного совета на обед. Верховники не могли отказать императрице и оказались изолированны, не имея возможности выработать ответ на возникшие обстоятельства.
В это время в бой вступила императорская гвардия, которая по личному приказу императрицы охраняла в этот день императорские покои. Руководил гвардейцами генерал-лейтенант, гвардии подполковник Семён Салтыков. Как описывал события испанский посол де Лириа, «офицеры гвардии и другие, находившиеся в большом числе, и в присутствии царицы начали кричать, что они не хотят, чтобы кто-нибудь предписывал законы их государыне, которая должна быть такою же самодержавною, как и её предшественники. Шум дошел до того, что царица была принуждена пригрозить им, но они все упали к её ногам и сказали: «Мы, верные подданные Вашего величества, верно служили вашим предшественникам и пожертвуем нашу жизнь на службу Вашему величеству, но не можем терпеть тирании над Вами. Прикажите нам, Ваше величество, и мы повергнем к Вашим ногам головы тиранов!».
В этот момент фельдмаршал князь Иван Трубецкой подал императрице новую челобитную, которую зачитал князь Антиох Кантемир. Челобитная просила императрицу восстановить самодержавную власть и была подписана 166 дворянами. Императрица приказала подать ей челобитную и Кондиции «и те пункты Ея Величество при всем народе изволила, приняв, изодрать».
Подполковник Салтыков во главе гвардии провозгласил императрицу самодержавной государыней. То же сделало и дворянство.
Вопреки расхожему мнению, Анна Иоанновна не уничтожила кондиции тайного совета, а просто порвала их. В настоящий момент документ хранится в РГАДА (Ф. 3. Оп. 1. Д. 6. Л. 12а-12б.).
Анна Иоанновна рвет кондиции
План Верховного тайного совета рухнул. 1 (12) марта 1730 года народ вторично принёс присягу императрице Анне Иоанновне на условиях полного самодержавия.
Несмотря на восстановление самодержавия, первоначально положение Анны оставалось сложным. У неё не было собственной «партии», оформленной политической силы, на которую она могла опереться. Ближайшее окружение императрицы было сначала достаточно неопределенным и аморфным. На первых порах большую роль играли представители аристократии, выступившие за восстановление абсолютизма, и ближайшие родственники императрицы. Так, московским генерал-губернатором был назначен дядя императрицы Василий Салтыков.
В Сенат были введены родственник императрицы Семён Салтыков, отличившийся при провозглашении самодержавия; дядя — князь Иван Ромодановский; зять — морганатический супруг царевны Прасковьи Иван Дмитриев-Мамонов. Фельдмаршал князь Иван Трубецкой, чья лояльность не вызывала сомнений, был назначен командующим войсками, расквартированными в центральных областях империи. Его брат, князь Юрий Трубецкой, подписавший челобитную о восстановлении самодержавия, был введен в Сенат. Из так называемой «немецкой придворной партии» в начале в наличии были только два человека — Рейнгольд Левенвольде и Андрей Остерман.
Продолжительное время, с 1730 до 1732 года, при дворе шла борьба придворных группировок за влияние на императрицу. Большое влияние на внутренние дела стал оказывать вице-канцлер Остерман, который стал ближайшим советником императрицы. Вскоре ко двору был вызван Бирон, получивший чин обер-камергера двора, граф Карл Лёвенвольде и Бурхарт Миних. Усиление влияния на императрицу со стороны Остермана вызвало противодействие со стороны русской аристократии, составившей заговор с целью «свалить Остермана», но направленный и на всю «немецкую группировку». Первоначально против влияния Остермана интриговали и Бирон с Левенвольде, что даже заставило Остермана попытаться найти компромисс с аристократами, но сплочение «русской группировки» заставило их объединиться.
«Немцам» удалось привлечь на свою сторону князя Черкасского и Ягужинского, который был вновь назначен генерал-прокурором Сената, а последовавшая 10 (21) декабря 1730 года смерть князя Михаила Голицына, лишившая аристократов одного из самых влиятельных своих сторонников, вместе с другими обстоятельствами окончательно привела к поражению «русской группировки».
Тем не менее, борьба при дворе продолжалась почти 2 года и закончилась победой «немецкой партии», но самой партии так и не сложилось. Отсутствие угрозы со стороны сразу привело к обострению разногласий, катализатором которых стал Миних, рассорившийся и с Бироном, и с Остерманом, и с Левенвольде.
В 1733 году Бирон и Остерман избавились от надоедливого фельдмаршала, добившись его назначения командующим в Польшу. Бирон постарался ослабить и влияние клана Левенвольде — граф Карл был отправлен полномочным министром в Варшаву, а потом в Вену. Бирон старался продвигать при дворе свои креатуры, не обращая внимание на их национальность. По протекции Бирона обер-шталмейстером стал князь Александр Куракин, а обер-егермейстером — Артемий Волынский, входившие в ближайшее окружение фаворита.
Внутриполитическая программа царствования Анны Иоанновны была сформулирована в шести именных указах от 1 (12) июня 1730 года: «Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии и фортификации и исправления оных»; «Об учреждении Комиссии для сочинения штата коллегиям и канцеляриям»; «О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данною присягою, несмотря на лица сильных (О Правосудии)»; «О немедленном окончании начатого Уложения…»; «О разделении Сената на департаменты и назначении каждому особого рода дел»; «О подаче Ея Императорскому Величеству в каждую субботу двух рапортов».
Программа сводилась к пяти основным моментам:
1. Возможная реформа армии в связи с необходимостью сокращения расходов на неё с целью снижения налогов на крестьянство и решения военных проблем;
2. Пересмотр штатов государственных учреждений, направленный на рационализацию и упорядочение их работы с вероятной целью определения общей суммы расходов на них и возможного её сокращения;
3. Декларация необходимости справедливого и равного суда;
4. Продолжение работы над составлением нового Уложения;
5. Реформа Сената.
Сама программа прямо исходила из проблем, возникших в предыдущие царствования. Содержание вопросов, поднятых в программе, показывает, что на неё оказали влияние как нереализованные проекты Петра I, так и вопросы, которые были поставлены в царствование Екатерины I, но не были решены. Так, в манифесте Екатерины I от 9 (20) января 1727 года были поставлены вопросы бедственного положения крестьян, обремененных налогами, излишне сложном государственном аппарате, отсутствия правовой защиты крестьян. Манифест предполагал сокращение расходов на армию, перераспределение бюджетных статей, оздоровление бюджета за счёт развития производства и торговли, сокращение государственного аппарата и совершенствование законодательства.
Манифестом 4 (15) марта 1730 года императрица Анна объявила о роспуске Верховного тайного совета и восстановлении власти Правительствующего Сената в составе 21 сенатора. Это было прямым отражением дворянских требований, изложенных во второй челобитной, поданной 25 февраля (8 марта) 1730 года. Правда, императрица не стала соблюдать второй пункт этой челобитной, просивший разрешить дворянству выборы сенаторов, губернаторов и президентов коллегий. Сенат был восстановлен на основе петровских указов о должности Сената.
Почти все новые сенаторы активно участвовали в событиях, связанных с попыткой ограничения власти императрицы. В состав Сената вошли и 6 представителей бывшего Верховного тайного совета. Персональный состав Сената говорит о том, что Анна и её окружение стремились установить компромисс с прежней чиновной верхушкой, аристократией и противоборствующими партиями, образовавшимися на волне дворянского движения начала года.
Реформа флота Анны Иоанновны
Уже в последние годы правления Петра I начинают снижаться темпы кораблестроения. В последние годы царствования Петра закладывалось не более 1-2 линейных кораблей в год, а необходимое количество для поддержания штатного состава было 3 корабля в год.
Резко ухудшилось положение в кораблестроении после смерти Петра. В период с 1727 по 1730 годы не было заложено ни одного корабля. В 1727 году в составе флота насчитывалось 15 боеготовых линейных кораблей (из 50 числившихся в составе флота) и 4 боеготовых фрегата (из 18 числившихся). В правление Петра II резко снизилась интенсивность боевой подготовки экипажей флота. В апреле 1728 года император на заседании Верховного тайного совета приказал, чтобы из всего флота выходили в море только четыре фрегата и два флейта, а ещё пять фрегатов были готовы к крейсированию. Остальные корабли должны были оставаться в портах для «сбережения казны».
На конец 1731 года в составе корабельного флота числилось 36 линейных кораблей, 12 фрегатов и 2 шнявы, но полностью боеспособными были только 29,63 % от штатного числа линейных кораблей, ещё 18,52 % могли действовать на Балтике только в самое благоприятное время года, без штормов. Всего Россия могла вывести в море 8 полностью боеспособных линейных кораблей и 5 в ближнее плавание на Балтике. Выбыли из строя все корабли крупных рангов — 90, 80, 70-пушечные. Боеспособными и частично боеспособными оставались только один 100-пушечный корабль, пять 66-пушечных и семь 56-62-пушечных.
По восшествии на престол и упразднении Верховного тайного совета императрица Анна Иоанновна первыми своими указами обратилась к проблеме восстановления флота. 21 июля (1 августа) 1730 года императрица издала именной указ «О содержании галерного и корабельного флотов по регламентам и уставам», в котором «наикрепчайше подтверждалось Адмиралтейств-коллегии, чтобы корабельный и галерный флот содержаны были по уставам, регламентам и указам, не ослабевая и не уповая на нынешнее благополучное мирное время».
В декабре 1731 года императрица распорядилась возобновить на Балтийском флоте регулярные учения с выходом в море, дабы «иметь сие и людям обучение и кораблям подлинной осмотр, ибо в гавани такелаж и прочее повреждение невозможно так осмотреть, как корабль в движении». В январе 1731 года на Адмиралтейских верфях был заложен новый 66-пушечный корабль «Слава России», ещё два корабля были заложены в феврале и марте 1732 года.
В 1732 году под председательством вице-канцлера графа Андрея Остермана для реформы флота была учреждена Воинская морская комиссия, в состав которой вошли вице-адмирал граф Николай Головин, вице-адмирал Наум Сенявин, вице-адмирал Томас Сандерс, контр-адмирал Пётр Бредаль и контр-адмирал Василий Дмитриев-Мамонов. Комиссией была сформулирована первая военно-морская доктрина России, произведена реформа управления, введены новые штаты флота. По штату 1732 года основными в корабельном флоте стали 66-пушечные корабли, которые должны были составлять 59,3 % состава флота.
В августе 1732 года было принято решение, которое сыграло огромную роль в развитии флота и кораблестроения. Воинская морская комиссия представила императрице доношение о восстановлении закрытого в 1722 году Архангельского порта и военного кораблестроения на Соломбале. Соломбальская верфь стала второй основной строительной базой Балтийского флота и начала работу в 1734 году. Задуманная для строительства кораблей низших рангов — 54-пушечных кораблей, она уже в 1737 году начала строительство 66-пушечных кораблей, а с 1783 года в Архангельске начали строить и 74-пушечные суда.
За период царствования Анны Иоанновны в Архангельске было построено 52,6 % всех кораблей Балтийского флота, при Елизавете Петровне — 64,1 %. За период 1731-1799 годов в Петербурге (с Кронштадтом) было построено 55 кораблей, а в Архангельске — 100.
Бироновщина
В 1730 году учреждена Канцелярия тайных розыскных дел, сменившая уничтоженный при Петре II Преображенский приказ. В короткий срок она набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась своеобразным символом эпохи. Анна постоянно боялась заговоров, угрожавших её правлению, поэтому злоупотребления этого ведомства были огромны. Двусмысленного слова или превратно понятого жеста часто было достаточно для того, чтобы угодить в застенок, а то и вовсе бесследно исчезнуть, возродился с «допетровских времён» призыв «Слово и дело».
Всех сосланных при Анне в Сибирь считалось свыше 20 тысяч человек, впервые Камчатка стала местом ссылок; из них более 5 тысяч было таких, о которых нельзя было сыскать никакого следа, так как зачастую ссылали без всякой записи в надлежащем месте и с переменой имён ссыльных, зачастую сами ссыльные не могли ничего сказать о своём прошлом, так как продолжительное время, под пытками им внушали чужие имена, например: «Я Иван родства не помню», не сообщая о том даже Тайной канцелярии. Казнённых считали до 1000 человек, не включая сюда умерших при следствии и казнённых тайно, которых было немало.
Особенный резонанс в обществе произвели расправы с вельможами: князьями Долгорукими и кабинет-министром Волынским. Бывшего фаворита Петра II, князя Ивана Долгорукого, колесовали в ноябре 1739 года; двум другим Долгоруким отрубили головы. Глава рода, князь Алексей Григорьевич Долгорукий, ещё ранее умер в ссылке, в 1734 году. Волынского за дурные отзывы об императрице приговорили летом 1740 года к посажению на кол, но потом вырезали язык и просто отрубили голову.
Все злоупотребления власти при Анне Иоанновне патриотические представители российского общества XIX века стали связывать с так называемым засильем немцев при русском дворе, назвав бироновщиной. Архивные материалы и исследования историков не подтверждают той роли Бирона в расхищении казны, казнях и репрессиях, какую ему приписали позднее литераторы в XIX веке.
Вероятной причиной столь одиозного представления о правлении Анны Иоанновны как сумрачной эпохе засилья немцев в среде дворянских интеллигентских кругов помимо деятельности Тайной канцелярии сыграло и то, что в 1730-1740 годах правительство централизованно и очень жёстко следило за налоговыми поступлениями, применяя военно-полицейские меры вплоть до ареста помещиков, у которых имелись недоимки или же обнаруживалось расхищение собранных денег.
В правление императрицы Анны были сформированы новые гвардейские полки — Лейб-гвардии Измайловский (инфантерия) и Лейб-гвардии Конный (кавалерия).
В 1730-х годах началась война за польское наследство. В 1733 году умер король Август II и в стране началось бескоролевье. Франции удалось поставить своего ставленника — Станислава Лещинского.
Для России это могло стать серьёзной проблемой, так как Франция создала бы блок государств вдоль границ России в составе Речи Посполитой, Швеции и Османской империи. Поэтому, когда сын Августа II Август III обратился к России, Австрии и Пруссии с «Декларацией благожелательных», в которой просил защитить польскую «форму правления» от вмешательства Франции, это дало повод для войны (1733-1735). Французский флот был разбит в Гданьске (Данциг). Лещинский бежал на французском корабле. Август III стал королём Польши.
Французская дипломатия ещё во время войны, с целью ослабления усилий России на Западе, пыталась разжечь русско-турецкий конфликт. Но переговоры с турками не дали желаемых результатов, так как Порта вела войну с Ираном. Однако в 1735 году война с Турцией все же началась из-за следовавших на Кавказ и нарушивших границы 20-тыс. войск татар. Российская дипломатия, зная об агрессивных намерениях Порты, попыталась заручиться дружеской поддержкой Ирана. С этой целью Ирану были переданы в 1735 году бывшие иранские владения вдоль западного и южного берегов Каспийского моря (Ганджинский трактат). Когда в Стамбуле стало известно о трактате, в Закавказье были направлены крымские татары с целью завоевать переданные Ирану земли.
Осенью 1735 года 40-тысячный корпус генерала Леонтьева, не достигнув Перекопа, повернул обратно. В 1736 году войска под командованием Миниха взяли штурмом Перекоп и заняли столицу ханства Бахчисарай, но потеряв почти половину армии в результате болезней, Миних поспешно покинул Крым. Летом 1736 года крепость Азов успешно взята русскими.
В 1737 году удалось взять крепость Очаков.
В 1736-1738 годах было разгромлено Крымское ханство.
По инициативе султанского двора в 1737 году в Немирове состоялся конгресс о мировом урегулировании конфликта с участием русских, австрийцев и османов. Переговоры не привели к миру и военные действия возобновились.
В 1739 году русские войска разбили осман под Ставучанами и овладели крепостью Хотин.
Но в том же году австрийцы терпят одно поражение за другим и идут на заключение сепаратного мира с Портой. В сентябре 1739 года подписан мирный договор между Россией и Портой. По Белградскому договору Россия получила Азов без права держать флот, к России отошла небольшая территория на Правобережной Украине; Большая и Малая Кабарда на Северном Кавказе и значительная территория к югу от Азова были признаны «барьером между двумя империями».
В 1731-1732 годах объявлен протекторат над казахским Младшим жузом.
Престолонаследие
В 1732 году Анна Иоанновна объявила, что трон наследует потомок по мужской линии её племянницы Елизаветы-Екатерины-Христины, дочери Екатерины Иоанновны, герцогини мекленбургской. Екатерина, родная сестра Анны Иоанновны, была выдана Петром I замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда, но в 1719 году с годовалой дочерью удалилась от мужа в Россию. Анна Иоанновна следила за племянницей, получившей после крещения в православие имя Анны Леопольдовны, как за своей собственной дочерью, особенно после смерти в 1733 году Екатерины Иоанновны.
В июле 1739 году Анну Леопольдовну выдали замуж за герцога брауншвейгского Антона-Ульриха, и в августе 1740 года у пары родился сын Иоанн Антонович.
Судя по сохранившейся переписке, Анна Иоанновна представляла собой классический тип барыни-помещицы. Она любила быть в курсе всех сплетен, личной жизни подданных, собирала вокруг себя много шутов и болтушек, которые потешали её.
В письме к одной особе она пишет: «Ты знаешь наш нрав, что мы таких жалуем, которые были бы лет по сороку и так же говорливы, как та Новокщенова». Императрица была суеверна, забавлялась стрельбой по птицам (причём судя по отзывам современников и иностранных дипломатов — стреляла очень метко, что для русской женщины того времени необычно), любила яркие наряды. Государственная политика определялась узкой группой доверенных лиц, среди которых шла ожесточённая борьба за милость государыни.
Правление Анны Иоанновны ознаменовалось огромными расходами на увеселительные мероприятия, проведение балов и содержание двора, при ней впервые появляется ледовый городок со слонами у входа, из хоботов которых фонтаном струится горящая нефть, позже при проведении шутовской свадьбы её придворного шута князя М. А. Голицына с А. И. Бужениновой, молодожёны брачную ночь провели в ледяном доме.
Смерть Анны Иоанновны
5 (16) октября 1740 года Анна Иоанновна села обедать с Бироном. Вдруг ей стало дурно, она упала без чувств. Болезнь признали опасной. Среди высших сановников начались совещания. Вопрос о престолонаследии был давно решён, своим преемником императрица назвала двухмесячного ребёнка, Иоанна Антоновича. Оставалось решить, кто будет регентом до его совершеннолетия, и Бирон смог собрать голоса в свою пользу.
16 (27) октября с больной императрицей сделался припадок, предвещавший скорую кончину. Анна Иоанновна приказала позвать Остермана и Бирона. В их присутствии она подписала обе бумаги — о наследстве после неё Иоанна Антоновича и о регентстве Бирона.
В 9 часов вечера 17 (28) октября 1740 года Анна Иоанновна скончалась на 48-м году жизни. Врачи причиной смерти объявили подагру в соединении с мочекаменной болезнью: Остерман рассказал Шетарди, что в правой почке императрицы был найден камень в форме коралла размером в большой палец и много других поменьше.
Похоронили её в Петропавловском соборе в Петербурге.
Существует легенда, согласно которой незадолго до смерти императрицу видели разговаривающей с женщиной, очень похожей на саму Анну Иоанновну. Позже императрица заявила, что это была её смерть. Исследование генезиса легенды показывает её широкое хождение уже в конце XVIII века, а в свете обнаружения «эффекта доппельгангера» при электрической стимуляции левого височно-теменного узла головного мозга, её правдоподобность нельзя исключать.
Память об императрице сохранилась в названии двух оборонительных сооружений — Вал Анны Иоановны около Волгограда и Аннинские укрепления в Выборге.
Анна Иоанновна
Образ Анны Иоанновны в кино:
1970 — Баллада о Беринге и его друзьях — в роли Анны Иоанновны актриса Нонна Мордюкова;
1983 — Демидовы. 2 серия — в роли Анны Иоанновны актриса Лидия Федосеева-Шукшина;
1986 — Михайло Ломоносов — в роли Анны Иоанновны актриса Мария Полицеймако;
2001 — Тайны дворцовых переворотов. Россия, XVIII век. Фильм 2. Завещание императрицы — в роли Анны Иоанновны актриса Нина Русланова;
2001 — Тайны дворцовых переворотов. Россия, XVIII век. Фильм 5. Вторая невеста императора — Нина Русланова;
2003 — Тайны дворцовых переворотов. Россия, XVIII век. Фильм 6. Смерть юного императора — Нина Русланова;
2003 — Российская Империя. Серия 3. Анна Иоанновна, Елизавета Петровна;
2008 — Тайны дворцовых переворотов. Россия, XVIII век. Фильм 7. Виват, Анна! — в роли Анны Иоанновны актриса Инна Чурикова
Инна Чурикова в роли Анны Иоанновны
2011 — Тайны дворцовых переворотов. Россия, XVIII век. Фильм 8. Охота на принцессу — в роли Анны Иоанновны актриса Наталья Егорова;
2013 — Романовы. 1 сезон 4 серия. Анна Иоановна и Петр II — в роли Анны Иоанновны актриса Юлия Полынская
Образ Анны Иоанновны в литературе:
В. Пикуль «Слово и дело»;
М. Н. Волконский «Князь Никита Федорович»;
И. И. Лажечников. «Ледяной дом»;
Л. И. Раковский «Изумлённый капитан»;
Коронационный альбом Анны Иоановны;
Томсинов В. А. Междуцарствие 1730 года в России и восшествие Анны Иоанновны на императорский престол;
Законодательство императрицы Анны Иоанновны / Составитель и автор вступительных статей В. А. Томсинов;
Томсинов В. А. Законодательство императрицы Анны Иоанновны: комментарии
