Александр Васильевич Коржаков. Родился 31 января 1950 года в Москве. Сотрудник государственной безопасности СССР. Начальник охраны Бориса Ельцина, руководитель Службы безопасности Президента Российской Федерации. Депутат ГД РФ (1997-2011). Генерал-лейтенант запаса. Кандидат экономических наук.
Александр Коржаков родился 31 января 1950 года в Москве.
Отец — Василий Капитонович Коржаков (1920-1986), участник советско-финской и Великой Отечественной войн, награжден медалью «За отвагу», после войны работал в Москве на Трехгорной мануфактуре рабочим, а позже мастером цеха.
Мать — Екатерина Никитична Коржакова (1922-2018), ткачиха «Трехгорки», происходила из старинного гуслицкого села Молоково, где впоследствии Александр Коржаков построил свой загородный дом.
Учился в московской школе на Красной Пресне. В детстве и юности активно занимался спортом.
Окончив среднюю школу, в 1967-1968 годах работал слесарем механосборочных работ второго разряда на Московском электромеханическом заводе памяти Революции 1905 года. Заочно учился в Московском энергетическом институте, но, не окончив его, был призван на срочную службу в Советскую Армию.
В 1969-1970 годы служил в Кремлевском полку.
С 1970 по 1989 год работал в Девятом управлении КГБ (охрана высших партийных и государственных деятелей).
В 1971 году вступил в КПСС. Был членом партбюро подразделения и членом комитета комсомола Девятого управления КГБ.
В 1980 году окончил Всесоюзный юридический заочный институт.
В 1981-1982 годах служил в Афганистане.
В охране Бориса Ельцина
В 1985 году стал одним из трех телохранителей первого секретаря Московского городского комитета КПСС Бориса Ельцина. Поддерживал дружеские отношения с Ельциным и после его отставки, последовавшей в результате решений октябрьского 1987 года пленума ЦК КПСС.
В 1989 году был уволен из рядов КГБ на пенсию «по возрасту и состоянию здоровья» (на самом деле — за поддержку Ельцина, а плохое состояние здоровья, он сам пишет в своей книге, симулировал ради добавки к пенсии). В том же году подал заявление о выходе из КПСС, и был исключен «за неуплату членских взносов».
После увольнения из КГБ недолго — сугубо формально — работал телохранителем председателя кооператива «Пластик», а также еще в нескольких коммерческих структурах. На самом деле — охранял опального Ельцина. После избрания Ельцина депутатом перешел на работу в приемную председателя Комитета Верховного Совета СССР по вопросам строительства и архитектуры. Затем служил в личной охране Ельцина.
В 1990 году, когда Ельцин был избран председателем Верховного Совета РСФСР, Коржакова назначили начальником отдела безопасности председателя ВС.
После избрания Ельцина президентом РСФСР в 1991 году, стал начальником Службы безопасности президента (СБП), первым заместителем начальника Главного управления охраны России. Бывший сотрудник Службы безопасности Президента РФ Денис Храмцов вспоминал, что благодаря близости Коржакова к Ельцину «СБП пользовалась приоритетным вниманием Кремля и в плане финансирования, и в политическом отношении».
В 1992 году Коржакову было присвоено звание генерал-майора.
В 1993 году провел комплектацию штата СБП и ГУО высококлассными специалистами. В октябре 1993 года лично арестовывал Хасбулатова и Руцкого. По утверждению некоторых сторонников разогнанного парламента, Коржаков уже после вывода пленных на лестницу Дома Советов публично требовал расстрела защитников парламента: «У меня приказ — ликвидировать всех, кто в форме!». Сам же Коржаков в своей книге «От рассвета до заката» говорит, что отпустил всех домой.
Как вспоминал Коржаков, когда в декабре 1994 года Борису Ельцину не понравилось, как НТВ освещало войну в Чечне, тот приказал ему разобраться с владельцем телекомпании Владимиром Гусинским. После этого в офис к Гусинскому (бывшее здание СЭВа напротив Белого дома) нагрянули сотрудники Главного управления охраны РФ из спецподразделения по охране президента, и Гусинскому пришлось ненадолго уехать в Лондон. Факт давления на телекомпанию со стороны президентских структур России подтверждает в своих воспоминаниях и сам Гусинский.
В июле 1995 года, с назначением Михаила Барсукова директором Федеральной службы безопасности, Главное управление охраны во главе с новым начальником ГУО Юрием Крапивиным было переподчинено Службе Безопасности Президента, а Коржаков, соответственно, перестал быть первым заместителем начальника ГУО.
23 марта 1996 года вошел в состав предвыборного штаба Бориса Ельцина. В мае того же года был назначен первым помощником Президента Российской Федерации — начальником Службы Безопасности Президента Российской Федерации.
20 июня 1996 года был уволен со всех постов в результате скандала, возникшего в ходе дела о «коробке из-под ксерокса» в ходе предвыборной кампании Ельцина. Татьяна Юмашева говорила: «По неадекватной реакции на историю, связанную с коробкой из-под ксерокса, я поняла, что у людей полная каша в голове по этому поводу… Потому, что ложь, которую в свое время вбросил Коржаков, некоторая часть наивной публики по-прежнему воспринимает за чистую монету».
После отставки
Через несколько месяцев вступил в политический альянс с Александром Лебедем. 15 сентября 1998 года был уволен с военной службы. В этот период активно общался с прессой. Например, Коржаков заявил журналистам, что Березовский уговаривал его убить Владимира Гусинского, Юрия Лужкова, Иосифа Кобзона и Сергея Лисовского.
В феврале 1997 года был избран депутатом Государственной думы по Тульскому избирательному округу № 176, набрав 26,3 % голосов. В 1997 году опубликовал ставшие скандально известными воспоминания «Борис Ельцин: от рассвета до заката», где критиковал окружение Б. Ельцина, в том числе и его семью, но практически не задевал самого президента Российской Федерации.
С января 2000 года — член депутатской фракции «Отечество-Вся Россия», заместитель председателя Комитета Государственной думы по обороне, член комиссии по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности Российской Федерации. Перешел во фракцию партии «Единая Россия» и оставался в ней до конца депутатской деятельности.
С декабря 2003 года — заместитель председателя Комитета Государственной думы по обороне от фракции «Единая Россия». С декабря 2007 года — член Комитета Государственной думы по обороне от фракции «Единая Россия».
В 2011 году Александр Коржаков завершил свою депутатскую деятельность.
Неоднократно снимался в кино. Дебютировал в 2000 году, исполнив роль начальника службы безопасности Короля в фильме Александра Абдулова «Бременские музыканты и Со». Сниматься в кино Коржакову понравилось. Правда, в этом фильме его не устроило режиссерское видение его роли. Коржаков, по его словам, не так себе представлял главного телохранителя коронованных особ, не в сереньком плаще и не в мятой шляпе, и без узеньких очечков. И вообще не понравилось Александру Васильевичу, что в этом шутовском наряде он смахивает на Лаврентия Палыча.
Александр Коржаков в фильме «Бременские музыканты и Со»
Позже исполнил роль генерала ФСБ в многосерийном фильме «Небо и земля» и хозяина казино в сериале режиссера Наны Джорджадзе «Только ты…». Был консультантом художественного фильма В. Сергеева «Шизофрения».
Награжден орденом «За личное мужество», медалями «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», «60 лет Вооруженных Сил СССР», «70 лет Вооруженных Сил СССР», «За безупречную службу», «Защитнику свободной России», почетной грамотой Тульской областной думы.
Кандидат экономических наук, действительный член (академик), профессор и вице-президент ООО «Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка», действительный член (академик) Общественной организации «Академия медико-технических наук».
Продолжает издавать мемуары. В 2020 году опубликовал книгу «Кремлевские сказы».
Из мемуаров Александра Коржакова — заговоры против Ельцина
НА «КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРЕ»
В первый заговор по свержению Ельцина с его подельниками меня втянули в 1996 году, спустя несколько месяцев после президентских выборов.
У руля стоял один очень известный деятель, не сходивший с экранов и при Путине. В состав заговорщиков входили офицеры-«афганцы» и «чеченцы», опытные боевые командиры. Даже Герои Советского Союза. Как и в 1825 году, когда в антимонархическом заговоре участвовали не паркетные клоуны, а гвардейская элита. С той только разницей, что те офицеры и генералы победили Наполеона, а наши современники нахлебались унижений в Афганистане и на Северном Кавказе.
Когда они меня увидели на одном из собраний на «конспиративной квартире», были в шоке: как, дескать, он здесь оказался — это же один из самых близких к Ельцину людей, он нас всех завтра сдаст. Но мы выслушали друг друга, быстро пришли к общему знаменателю и испытали взаимное доверие.
Идеология заговора была простой: с этой преступной властью пора кончать, пока она окончательно не разрушила страну. Крови никто не жаждал при этом. Тот, кто по-настоящему воевал, как правило, не бывает кровожадным. Целью было вышвырнуть шайку из Кремля, пусть даже с гарантиями личной безопасности. Офицерскому слову этих людей, думаю, даже чубайсовско-юмашевская шушера поверила бы, скажи они им: собирайте манатки и валите отсюда, преследовать не станем, только на глаза никогда не попадайтесь.
Но, увы, по объективным причинам тогда не сложилось довести задуманное до конца. Умер лидер и мозговой центр заговора. А подхватить падающее знамя никто не смог или не захотел. Да и конкретного плана как такового еще не было — к его разработке только приступали.
Одновременно, в 1997 году, развернулась активная деятельность созданного по инициативе депутата Госдумы Льва Рохлина Движения «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». В феврале того года я стал депутатом Госдумы от Тулы. Многие председатели думских комитетов звали меня к себе, но это как обычно бывает: поймают случайно в буфете или в лифте и начинают шарманку крутить: «А вот неплохо бы, Александр Васильевич, нам вместе поработать как-нибудь над чем-нибудь, законы попринимать…»
Один Рохлин поздно вечером пришел целенаправленно ко мне в кабинет, закрыл плотно дверь, взял стул, подставил к моему столу, сел, сдвинул все бумаги в сторону и с прямотой комбрига заявил: «Васильич, ты должен у меня в комитете по обороне работать. Пойдем. Не пожалеешь».
«ПОРА РЕШАТЬ С ЭТОЙ БАНДОЙ»
Не очень много было в моей судьбе таких людей, с которыми я говорил на одном языке. Рохлин — такой случай. Мы с ним близко сошлись. Он бывал у меня дома, я — у него. Приезжал к нему и на дачу — ту самую, где Лев Яковлевич потом смерть принял. По рюмке-другой выпивали, о жизни беседовали, об армии, о власти, которая не правит, а царствует с учетом необходимости наполнения своего бездонного кармана.
Отношение Рохлина к установленному «семьей» режиму хорошо известно. Был бы жив, спустя 20 лет точно прослыл бы отъявленным оппозиционером, а тогда этого слова в ходу не было. Рохлин считал, что «пора решать что-то с этой бандой». По сути, Движение «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» стало штабом нового заговора по свержению существующего строя. Хотя, если быть точным — не строя, а тех, кто его в России на тот момент олицетворял. Любое государственное устройство, кроме совсем уж людоедских режимов, на мой взгляд, может нести благо обществу, достаток гражданам, если во главе его стоят совестливые люди. И любой государственный строй, даже формально прогрессивный, заведет страну в безвыходный тупик, если у руля — воры.
В развитых странах есть система сдержек и противовесов. Там самодур-одиночка на вершине пирамиды ничего бесповоротно испоганить не сможет — найдется управа. Россия же всегда только подтверждала правило «каков поп, таков и приход». У нас — то трон, то Политбюро, то снова трон. Шариков мечтал все отнять и поделить, а на вершине пирамиды власти у нас чаще оказываются те, кто только отнимает, но делиться ни с кем не собирается.
Выход напрашивался один: сами они никуда не уйдут, поэтому надо указать, где дверь, пока не поздно, пока еще совсем все не разграблено. Все это в наших разговорах с Рохлиным звучало. Быстро нашлись единомышленники, подтянулись неравнодушные. И снова это были, в основном, люди отслужившие, связанные с армией, спецслужбами и правоохранительными органами. В КПСС побывали все, поэтому, ясное дело, сразу в заговорщицком собрании возникла тема «персонального дела» тов. Ельцина. Ведь роль личности в истории России всегда была главенствующей, даже если личность эта только и делала, что кирпича просила.
Решение самых острых проблем страны, которая катилась в пропасть из-за коррупции, «декабристы» конца 90-х видели, в первую очередь, в нейтрализации Ельцина — его отстранении от властных полномочий. И эта нейтрализация предусматривалась уже физической, ибо к тому времени стало понятно: по-другому обитатели Кремля из него не собирались выходить, только вперед ногами.
«ТЫ ПОЧЕМУ ЕГО НЕ УБИЛ?»
Мне все мои послеельцинские годы пришлось выслушивать от множества людей один и тот же вопрос в разных вариациях: «Ты почему его не убил?» Отвечал обычно в том плане, что вы же его сами выбрали. Тут же сопротивление: «Я не выбирал!» А кто же ему 75 процентов накидал тогда? Ну, а я охранял этот ваш выбор, как мог, и ни один волос с него не упал по моей вине — только по его собственной, мягко говоря, неосторожности. Да и кто о семье моей позаботился бы в таком случае?
Убить-то — делом нехитрым было. Ближе меня у Ельцина в тот период никого не было. Кстати, я — единственный в мире начальник охраны главы государства, которому этот глава сотни раз спину в бане тер, как лучшему и близкому другу. По неписаным правилам, конечно, в бане генералов не бывает — там все равны и одинаковы. Но все же первое лицо в государстве, наверное, равнее — какая-то дистанция всегда существует. Но Ельцин ее однажды сократил до мочалки…
Так вот, рохлинские заговорщики, учитывая мою недавнюю кремлевскую службу, решили поручить мне то, ради чего, собственно, они весь огород и городили. У меня удостоверение на руках оставалось, да меня и без него еще много лет после отставки повсюду пускали. У руля органов государственной охраны (ФСО) тогда стоял Ю. Крапивин, очень подверженный влиянию М. Барсукова — хоть пенсионера уже, но еще влиятельного. Несмотря на это, закрытых дверей ни в Кремле, ни в других органах власти для меня не было.
Все обо мне помнили, и очень многие уважали — везде находились коллеги, бывшие сослуживцы, ученики. Куда-то зайти — не проблема.
У меня кобуры разные для пистолетов были, в том числе и ножные. Не раз и не два уже после отставки проходил рамку металлоискателя в Кремле. Она реагировала на металл, я хлопал себя по лбу: забыл! Возвращался, клал на стол «ствол» из подмышечной кобуры, а на ноге пистолет оставался на всякий случай. Второй раз я шел, уже минуя рамку: оружие-то сдано. Не будет же лейтенант обыскивать генерала, который у истоков его службы стоял.
И первый вариант, который для меня «подпольщики» разработали, был по этой схеме: иду в Кремль, захожу в кабинет Ельцина и решаю с ним вопрос при помощи пистолета из ножной кобуры. Но это была дорога в один конец. Все это понимали — и я, и Рохлин. Он жертвовать мной не хотел и предложил второй вариант.
Льва Яковлевича армия боготворила. Он к людям относился не только как к личному составу — это в армии очень ценят всегда. Разработают штабные ему в Чечне план детальный операции по взятию, например, населенного пункта, а он по-своему все переиначит. Самовольничал, но все задачи выполнял, сохраняя людей при этом. Потерь было — с гулькин нос. Это бесило военачальников, Генштаб. Но победителей не судят, и генерал-лейтенант Рохлин дослужился до звания Героя России. Однако Звезду отказался от Ельцина принимать: против своего народа не воюю, мол, какое тут геройство. Этого ему Кремль никогда не простил.
ПРОВАЛ ПОХОДА НА КРЕМЛЬ
Второй вариант заговорщика Рохлина предусматривал спасение от неминуемой гибели личного состава (то есть меня с пистолетом) и проведение настоящей войсковой операции с походом на Кремль. Лев Яковлевич знал, что у меня было немало депутатских и личных связей в Туле, где мужики из металла все могут сделать. И он упросил меня заказать на одном из тульских заводов по своим чертежам прицепные устройства на жесткой сцепке к боевой технике для размещения на них автоматчиков. На этих прицепах группа бойцов Волгоградского корпуса Рохлина должна была выдвинуться на Москву, неожиданно с ходу войти в город и штурмовать Кремль. Какие гаишники осмелятся полосатой палкой махать при виде такой картины — несущихся по шоссе Энтузиастов боевых машин с десятками автоматчиков на прицепах? Препятствий никаких при проведении операции Рохлину не виделось.
Обошелся мне тот заказ на одном из тульских заводов в 250000 долларов. Благо в то время гонораров за книги хватало. В современных условиях выглядит эта затея наивно, а тогда, по моему мнению, у генерала Рохлина могло бы получиться. Засевшее в Кремле «чубайсово племя» не переваривало столько народа, что ворота открыть проблемы не составило бы, тем более если бы я участвовал. Принципиальных «коржаковцев», включая даже повара и фотографа, к тому времени обслуга «семьи» с работы выгнала. Но и без них в Службе безопасности президента еще оставалось тогда немало приличных людей, хоть и без больших звезд. А именно такие люди в таких историях ключевую роль обычно и играют — не всякий генерал знает, где, условно говоря, ключ от Боровицких ворот висит.
То есть Волгоградский корпус, которым Рохлин командовал со времен Чечни и до избрания депутатом Госдумы, готов был за ним и в огонь, и в воду. Офицеры и солдаты знали: Рохлин — не штабная крыса, а правильный боевой генерал, болеющий за своих солдат и за Отечество. За сутки корпус вполне мог преодолеть расстояние до Москвы. А они не остановились бы лагерем за МКАДом, как «лучший министр обороны» Павел Грачев со своим войском в Чечне в октябре 1993-го, а реально вошли бы в центр и в Кремль — я им это гарантировал. И никто не остановил бы. Армейцы не пошли бы против своих, тем более что был опыт 1991 и 1993 годов, когда себе дороже в итоге оказалось встревать в войну верхов. Те, кто в 91-м защищал, а в 93-м штурмовал «Белый дом», нахлебались потом дерьма.
РОХЛИН ПОГИБ ОТ РУК СОБСТВЕННОЙ ЖЕНЫ
Но, увы, не получилось из Льва Яковлевича организатора переворота — судьба. Чечню прошел, а погиб от руки собственной жены. Никакой конспирологии тут придумывать не нужно: на самом деле именно она лишила его жизни. Я много раз у него в гостях бывал, и с женой заочно знаком. По словам ее знакомых, она порой производит впечатление не совсем адекватного человека. Так и не смогла простить супругу рождения больного сына. Это ее нервное состояние усугублялось, когда она употребляла без меры алкоголь. Я как-то приехал на могилу к моему другу Льву Суханову (он рядом с Рохлиным покоится) и стал свидетелем того, как Тамара рыдала на надгробии мужа: «Лева, прости меня!» Трагедия, что тут добавить…
А с того тульского завода, где «прицепы Рохлина» для штурма Кремля уже изготовлены были, мне не раз потом звонили: когда заберете заказ, ваши железяки территорию загромождают.
Если бы тот мятеж удался, Рохлин неминуемо стал бы президентом, я уверен в этом. Ельцина к тому времени ненавидело уже три четверти населения, а Чубайса — все сто процентов (за исключением тех, кто от его махинаций что-то поимел). Любые заговорщики сталкиваются после успеха мятежа с проблемой передачи власти. Понятно, что делать этого не хочется, потому что возникает убеждение, что, дескать, мы сами с усами, лучше справимся с управлением государством. Но Рохлин был мудрый человек и, как пиночетова хунта в Чили, потом отдал бы власть гражданским, и Россия миновала бы то болото, в которое угодила. Так мне видится…
У КВАЧКОВА БЫЛО 7 ТЫСЯЧ ШТЫКОВ
Душой и мозгом третьего заговора против власти, в который я оказался вовлеченным, был Владимир Квачков. В 2005 году его арестовали по обвинению в покушении на Чубайса, возглавлявшего на тот момент РАОЕЭС, но после трех лет отсидки, в июне 2008 года, суд присяжных его оправдал.
В декабре 2010 года его снова арестовали и посадили — уже по обвинению в организации вооруженного мятежа и в терроризме. И вот, будучи на свободе, между оправданием в суде и очередным арестом, он и пришел ко мне в Госдуму сватать меня на этот самый мятеж. Книжку свою подарил с дарственной надписью — книжку изъяли потом отовсюду, так что у меня этот запрещенный раритет в домашней библиотеке имеется.
Выпили, конечно, с ним. Разговор был откровенным. Он напомнил о моей дружбе с Рохлиным и сказал: а давай, Александр Васильевич, ты доведешь до конца дело, которое с генералом Рохлиным начинал. И опять речь зашла о взятии Кремля. Но порядки иные наступили, моих людей почти никого не осталось в структурах власти, президент уже был другой, и служба безопасности другая.
Да и цель какова? В двух заговорах без конструктивной повестки я уже поучаствовал, в третий мятеж теперь влезать? Ну, хорошо, говорю — взял ты Кремль, а дальше-то что? Настало хмурое утро, развалины Кремля дымятся, вороны каркают. Чубайсовцы, ельциноиды и их наследники из нынешней власти в автозаках в Лефортово трясутся. Надо уже что-то строить начинать — кто это будет делать? Сережа Бабурин? Я к нему хорошо отношусь, но он — чистый диванный аналитик. Навальный и то гораздо большим практиком спустя несколько лет оказался, чем профессиональные патриоты конца 2000-х. Хотя на первый взгляд может показаться, что Алексей лишь очень профессионально, умело и последовательно занимается набором политических очков, разоблачая коррупцию, но он хотя бы задумывается над тем, как все должно быть устроено в России завтрашнего дня.
«Васильич, наша задача — снести эту власть к е… матери! Ввяжемся в драку, а там поглядим», — горячился полковник Квачков, открывая вторую бутылку коньяка. Нет, Володя, отвечаю ему, ты же хорошо знаешь, что революцию делают фанатики, а плодами пользуются негодяи — это известная, проверенная веками истина. Захват плацдарма и его удержание до подхода основных сил — ваша профессия. Но какие силы и откуда должны к вам подойти? Ты был командиром бригады спецназа ГРУ — Кремль разнести по кирпичам сможешь так, что долго никто не соберет, я в этом ни минуты не сомневаюсь. Но в госстроительстве, управлении, экономике ты и твои люди разбираетесь, примерно как я в ботанике. Мозгов не хватит у вас для этого, хоть вы и преданные России вояки. Разрабатывайте позитивную повестку сначала, а не потом. Привлекайте специалистов по кризисному управлению, ученых-политологов, экономистов и так далее.
У них, заговорщиков, на заводе в Коврове «общество охотников» к тому времени уже внушительное было, около 7 тысяч штыков. Планировали свой город взять и на Москву идти. За что и получил Квачков 13 лет, которым потом Верховный суд до 8 лет уменьшил. Теперь, наверное, в камере еще одну книжку пишет.
Так что я — мятежник со стажем. Но не декабрист хотя бы потому, что те были страшно далеки от народа, как Ленин утверждал. А я никогда от народа не отрывался — жил с ним, на одном языке разговаривал и не из книжек знаю, о чем у людей душа болит. Любой декабрист, если бы хоть раз посидел на приеме избирателей в депутатской приемной в Туле, на Сенатской площади не просто стоял бы, а на штурм без промедления пошел, чтобы царскую семью в Сибирь по этапу отправить…
Александр Коржаков
Личная жизнь Александра Коржакова:
Первая жена — Ирина Семеновна (род. 20.01.1950).
В браке родились две дочери — Галина (род. 15.06.1973) и Наталья (род. 06.10.1978).
Внуки — Иван (сын Натальи), Александр (сын Галины), Екатерина (дочь Галины).
Александр Коржаков и первая жена Ирина
Вторая жена Елена.
Александр Коржаков и жена Елена
Библиография Александра Коржакова:
1997 — Борис Ельцин: от рассвета до заката
2004 — Борис Ельцин: от рассвета до заката. Послесловие
2012 — Ближний круг «царя Бориса»
2017 — Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!
2020 — Кремлевские сказы
Фильмография Александра Коржакова:
2000 — Бременские музыканты и Со — Начальник службы безопасности Короля
2003 — Небо и земля — генерал ФСБ
2004 — Только ты — Александр Николаевич, хозяин казино
2009 — Александр Абдулов. Роман с жизнью (документальный)
